— Ну все, хватит тянуть.

Зейн швырнул на пол зимнее пальто, размотал шарф и снялперчатку. Его оголенная левая рука выглядела маленькой и хрупкой на фоне темноймассы штамповочного станка. Зейн сжал пальцы в кулак и сморщился, опустив рукув ведерко. Ледяная вода начала забирать тепло из его тела.

— Приготовься, Тэлли.

Тэлли бросила взгляд на рюкзаки, лежавшие на полу, пощупала,на месте ли датчик, прикрепленный к колечку на пупке, еще раз посмотрела належащие у входа в мастерскую скайборды. Проводки на днищах летательных досокбыли разорваны. Следовательно, скайборды исчезли из поля зрения городскойинформационной системы. Можно трогаться в путь. Тэлли посмотрела на свойбраслет. Как только браслет Зейна будет разрушен, сигнал слежения сразупрервется. Нужно будет, не теряя ни секунды, сломать ее браслет и сматываться.Даже до окраины города путь предстоит неблизкий. По всему острову два десятка«кримов» ждут команды, готовые рассеяться по окрестностям и запутать погоню.Каждый захватил с собой «римскую свечу» с определенным сочетанием цветов —лиловым и зеленым. Вспышка будет означать, что Зейн и Тэлли свободны.

Свободны.

Тэлли уставилась на рукоятки штамповочного пресса. Отволнения у нее опять пересохло во рту. Рукоятки из жизнерадостно-яркого желтогопластика напоминали джойстики компьютерных приставок. Каждая была снабженажирной кнопкой. Взявшись за рукоятки, Тэлли ощутила мощь готовой к работемашины. Они чуть вибрировали, словно сверхзвуковой самолет прогревал двигатели.

Тэлли попыталась представить, как нажимает на кнопки, и несмогла. Но аргументов у нее уже не осталось, да и времени на обсуждение тоже.Продержав руку в ведерке долгие тридцать секунд, Зейн вытащил ее.

— Если услышишь, что металл трескается,зажмурься, — произнес Зейн совершенно будничным тоном. — От холода онстанет хрупким.

«Теперь уже все равно, что слышит браслет, — догадаласьТэлли. — К тому времени, как кто-то поймет, о чем мы разговариваем, мы ужебудем на полной скорости мчаться к Ржавым руинам».

Зейн опустил руку на край штамповочного стола и зажмурился.

— Так. Давай.

Тэлли сделала глубокий вдох. Ее руки, сжимавшие «джойстики»,сильно дрожали. Она закрыла глаза и подумала: «Ладно. Хватит отлынивать».

Но пальцы не желали ее слушаться. В панике Тэлли началадумать обо всем, что могло пойти не так. Она представила, как левая рука Зейнапревратилась в кисель и надо снова везти его в больницу. Представила, как вмастерскую вбегают чрезвычайники и хватают их. А вдруг Зейн не очень точно всезамерил? А вдруг забыл учесть, что от холодной воды браслет немного сожмется?При этой мысли Тэлли словно бы очнулась. Надо бы спросить Зейна… Она открылаглаза. Мокрый браслет сверкал, как золотой, в желтых огоньках пресса.

— Тэлли, ну давай же!

От холода металлы сжимаются, а от жара… Тэлли скосила глазана женщину-стеклодува, которая, похоже, и не подозревала о том, что поблизостиот нее происходит нечто кошмарное.

— Тэлли! — тихо окликнул ее Фаусто.

От жара браслет расширится…

Женщина взяла разогретое докрасна стекло в руки и сталавертеть так и эдак, оглядывая со всех сторон.

Как ей удается держать в руках расплавленное стекло?

— Тэлли!.. — снова окликнул ее Фаусто. — Еслихочешь, это сделаю я…

— Подождите, я сейчас, — отозвалась она и разжаларуки.

— Что такое? — всполошился Зейн.

— Оставайтесь здесь.

Она выхватила карту памяти из слота считывающего устройстваи, не обращая внимания на протестующие крики друзей, побежала мимо громоздкихстанков и печей в дальний конец мастерской.

Заметив ее, женщина приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, милочка.

— Здравствуйте. Как красиво, — сказала Тэлли.

Улыбка стеклодува стала теплее.

— Спасибо.

Тут Тэлли рассмотрела руки женщины, отливающие серебром вкрасном свете печи.

— А, так вы в перчатках! Вот оно что!

Женщина рассмеялась.

— Ну конечно! Внутри этой печки жуткий жар, знаешь ли.

— И вы его совсем не чувствуете?

— Через эти перчатки — нет. Кажется, этот материализобрели для космических шаттлов. Когда они возвращались к Земле в плотныхслоях атмосферы, то страшно раскалялись. А этот материал способен отражатьтемпературу в пару тысяч градусов.

Тэлли кивнула.

— И при этом они такие тоненькие, да? Я их даже несразу заметила.

— Верно, тонкие. — Женщина радостно кивнула. —Держишь стекло и чувствуешь его структуру.

— Вот это да! — Тэлли глуповато улыбнулась ивосхищенно захлопала ресницами, тем временем прикидывая, что перчатки навернякаполучится натянуть под браслеты. — А где можно такие взять?

Женщина кивком указала на шкафчик. Тэлли открыла его иувидела внутри с десяток пар перчаток. Изолирующая ткань сверкала, каксвежевыпавший снег. Тэлли взяла две левые перчатки.

— Они все одинакового размера?

— Да, — ответила женщина. — Они растягиваютсяи плотно ложатся на руку до самого локтя. Только они, можно сказать,одноразовые. Второй раз уже плохо защищают.

— Ничего, нам второй раз и не понадобится.

Тэлли отвела взгляд, крепко сжимая в руке перчатки. У неесразу стало намного легче на душе, когда она поняла, что ей не нужно нажиматьна кнопки, не нужно смотреть, как пресс опускается на руку Зейна. У нее в мозгууже почти сложился новый, более безопасный план. Она даже знала, где взятьмощный источник тепла — такой, который можно будет переместить к самой окраинегорода.

— Подожди секунду, Тэлли, — сказала женщина чутьвстревоженным голосом.

Тэлли замерла. Женщина ее узнала. Но конечно, всем, ктосмотрел новости, было теперь знакомо лицо Тэлли Янгблад. Она стала лихорадочнопридумывать причину, по которой ей понадобились эти перчатки, но все, чтоприходило на ум, выглядело совершенно несуразно.

— Э… Да?

— Ты взяла две левые перчатки, — сказала женщина изасмеялась.

Тэлли улыбнулась и негромко хихикнула. Красотка решила, чтоэто по ошибке… Но девушка послушно вернулась к шкафчику и взяла еще и двеправые перчатки. Защитить обе руки — это еще надежнее.

— Спасибо вам за помощь, — поблагодарила онаженщину.

— Не за что, — отозвалась та, очаровательноулыбнулась, отвернулась и погрузилась в созерцание своей заготовки. —Только будь осторожна.

— Не волнуйтесь, — ответила Тэлли. — Я всегдаосторожна.